Одногруппник сейчас ни с того, ни с сего написал: "Ты очень красивая". Я себе красивой не кажусь, и вообще мне такое говорят раз в сто лет ._. Птрсщ х)
Завтра колок по физике. Уже семь часов сижу за компом. И не просто так, а по делу. Очень утомляет =_=
Водород - водоворот. Слово энтропия вызывает теперь асоциации только с заклинаниями =_= Эренфест вызывает ряд картинок с Эреном и фестивалями =_= Флуктуации превратились в фрукты =_=
Либо не доучивать и пойти спать, либо доучить и... я не знаю. Видимо, доучить хД
Невероятно раздражают преподы в универе, которые говорят следующее: - Вот те, кто сейчас учится плохо, потом будут учиться хорошо. А те, кто хорошо сейчас, например, такие, кто окончил "умные школы" вроде 131ого лицея, они съедут по успеваемости. Это статистика.
Что это за психология жертвы? У кого все хорошо сейчас, потом станет все плохо, так возрадуйтесь же неучи и ждите чуда. Так? Что это за внушение, что нельзя держать планку на высоте постоянно?
Я буду стараться. Даже если съеду, вопреки стараниям, я буду продолжать трудиться, ибо это дело принципа.
Сегодня удалили зуб ._. Лечить гораздо больнее, чем удалять оказалось. Серьезно, я даже не заметила, как его вытащили. - Можете открыть глаза. Я трясу головой. Не хочу видеть, как выдирают. - Я уже вырвал его, - спокойной повторяет врач. И правда. Открываю глаза - зуб у него на ладони. Вот потом только немного ныло, но с обезболивающим все нормально ._. Как-то все удивительно славно прошло ._.
Кто этого мира не принял, в нем жилища не строит. Когда ему холодно, он не чувствует холода. Ему жарко, но жара в нем нет. Когда он проявляет участие, он делает это безучастно, но помощь — вот она, оказана, и он получает то, что ему причитается, или же не получает — одни пинки. Получает пинки, как дар, не имеющий никакого значенья, и уходит, не испытывая ни малейшего удивленья.
Он пьет воду без всякой жажды, он уходит в землю без боли и без особых усилий.
С раздавленной ногой, под колесом грузовика, он сохраняет свой обычный вид и размышляет о покое, покое, покое, который так трудно найти, так трудно вместить, о покое.
Он безвылазно дома сидит, но мир ему близок. Ему хорошо знакомы моря. Моря постоянно где-то под ним — моря без воды, но не без волн, но не без протяженности. Ему хорошо знакомы потоки. Они постоянно бегут сквозь него — без воды, но не без глубины, но не без внезапных водоворотов.
Ураганы без ветра свирепствуют в нем. Неподвижность Земли — и его неподвижность. Дороги, стада, машины пересекают его без конца, и огромное дерево, без клетчатки, но достаточно крепкое, наливает в нем соками горький плод — горький нередко, сладкий нечасто.
Так, в стороне, всегда одинокий в минуту назначенной встречи, никогда не стараясь чужую руку в своей удержать, он размышляет — а сердце давно на крючке — о покое, о проклятом щемящем покое, о своем, и еще о покое, который, как говорят, есть где-то там, над этим покоем.