вернулась, хотя до конца еще дня 3.
но с меня довольно х)
это ужас. никого из "старичков" не было + холодно + матан
а я ведь рассчитывала на физику, а не на матан, по которому у меня занятия каждую неделю

страшно вспоминать - ничего хорошего

а сейчас моя душа жаждет фанфов, но не знаю каких - видимо холод заморозил мозговой отдел, отвечающий за слэш =___=

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Владимир Маяковский

ИЗ СТАТЬИ «КАК ДЕЛАТЬ СТИХИ?»

Есенина я знал давно — лет десять, двенадцать.
В первый раз я его встретил в лаптях и в рубахе с какими-то вышивками крестиками. Это было в одной из хороших ленинградских квартир. Зная, с каким удовольствием настоящий, а не декоративный мужик меняет свое одеяние на штиблеты и пиджак, я Есенину не поверил. Он мне показался опереточным, бутафорским. Тем более что он уже писал нравящиеся стихи и, очевидно, рубли на сапоги нашлись бы.
Как человек, уже в свое время относивший и отставивший желтую кофту, я деловито осведомился относительно одежи:
— Это что же, для рекламы?
Есенин отвечал мне голосом таким, каким заговорило бы, должно быть, ожившее лампадное масло. Что-то вроде:
— Мы деревенские, мы этого вашего не понимаем… мы уж как-нибудь… по-нашему… в исконной, посконной…
Его очень способные и очень деревенские стихи нам, футуристам, конечно, были враждебны.
Но малый он был как будто смешной и милый. Уходя, я сказал ему на всякий случай:
— Пари держу, что вы все эти лапти да петушки-гребешки бросите!
Есенин возражал с убежденной горячностью. Его увлек в сторону Клюев, как мамаша, которая увлекает развращаемую дочку, когда боится, что у самой дочки не хватит сил и желания противиться.
Есенин мелькал. Плотно я его встретил уже после революции у Горького. Я сразу со всей врожденной неделикатностью заорал:
— Отдавайте пари, Есенин, на вас и пиджак и галстук!
Есенин озлился и пошел задираться. Потом стали мне попадаться есенинские строки и стихи, которые не могли не нравиться, вроде:

Милый, милый, смешной дуралей…1

Небо — колокол, месяц — язык…2

Есенин выбирался из идеализированной деревенщины, но выбирался, конечно, с провалами, и рядом с

Мать моя — родина,
Я — большевик…3 —

появлялась апология «коровы». Вместо «памятника Марксу» требовался коровий памятник4. Не молоконосной корове а ля Сосновский, а корове-символу, корове, упершейся рогами в паровоз.
Мы ругались с Есениным часто, кроя его, главным образом, за разросшийся вокруг него имажинизм.
Потом Есенин уехал в Америку и еще куда-то и вернулся с ясной тягой к новому.
К сожалению, в этот период с ним чаще приходилось встречаться в милицейской хронике, чем в поэзии. Он быстро и верно выбивался из списка здоровых (я говорю о минимуме, который от поэта требуется) работников поэзии.
В эту пору я встречался с Есениным несколько раз, встречи были элегические, без малейших раздоров.
Я с удовольствием смотрел на эволюцию Есенина: от имажинизма к ВАППу. Есенин с любопытством говорил о чужих стихах. Была одна новая черта у самовлюбленнейшего Есенина: он с некоторой завистью относился ко всем поэтам, которые органически спаялись с революцией, с классом и видели перед собой большой и оптимистический путь.
В этом, по-моему, корень поэтической нервозности Есенина и его недовольства собой, распираемого вином и черствыми и неумелыми отношениями окружающих.
В последнее время у Есенина появилась даже какая-то явная симпатия к нам (лефовцам): он шел к Асееву, звонил по телефону мне, иногда просто старался попадаться.
Он обрюзг немного и обвис, но все еще был по-есенински элегантен.
Последняя встреча с ним произвела на меня тяжелое и большое впечатление. Я встретил у кассы Госиздата ринувшегося ко мне человека с опухшим лицом, со свороченным галстуком, с шапкой, случайно держащейся, уцепившись за русую прядь. От него и двух его темных (для меня, во всяком случае) спутников несло спиртным перегаром. Я буквально с трудом узнал Есенина. С трудом увильнул от немедленного требования пить, подкрепляемого помахиванием густыми червонцами. Я весь день возвращался к его тяжелому виду и вечером, разумеется, долго говорил (к сожалению, у всех и всегда такое дело этим ограничивается) с товарищами, что надо как-то за Есенина взяться. Те и я ругали «среду» и разошлись с убеждением, что за Есениным смотрят его друзья–есенинцы.
Оказалось, не так. Конец Есенина огорчил, огорчил обыкновенно, по-человечески. Но сразу этот конец показался совершенно естественным и логичным. Я узнал об этом ночью, огорчение, должно быть, так бы и осталось огорчением, должно быть, и подрассеялось бы к утру, но утром газеты принесли предсмертные строки:

В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.5

После этих строк смерть Есенина стала литературным фактом.

Запасшись кофейными зернами, тусклый человек взял тяжелый пыльный фолиант. Раскусив первое зернышко и почувствовав горький тяжелый кофейный вкус, он открыл книгу и принялся читать: первая же страница мягко окутала его мысли стальными сердцами, доблестными речами и ярким солнцем. Золотые цепи строк все дальше уносили его в непостижимые миры.

я сделала хачапури ._. сама ._.
я целая, квартира целая .___.

Учебники
Д.Э.Розенталь "Справочник по правописанию и литературной правке"
Д.Э.Розенталь "Пунктуация"
Д.Э.Розенталь, М.А.Теленкова "Словарь трудностей русского языка"
И.Б.Голуб "Стилистика русского языка"
Современный русский язык: Фонетика. Лексикология. Словообразование. Морфология. Синтаксис. Под общ.редакцией Л.А.Новикова
Н.Галь "Слово живое и мёртвое"

Словари, без которых не обойтись:
З.Е.Александрова "Словарь синонимов русского языка"
Словарь антонимов (какой найдёте, но не меньше 2500 слов)
К.С. Горбачевич, Е.П.Хабло "Словарь эпитетов русского языка"
"Русское литературное произношение и ударение. Словарь" (тоже какой найдёте, но не меньше 52 000 слов)
"Словарь паронимов" (какой найдёте, эти слова очень важно знать и различать, словарь не меньше, чем на 5000 слов)
Толковые словари Даля и Ожегова