Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Владимир Маяковский

ИЗ СТАТЬИ «КАК ДЕЛАТЬ СТИХИ?»

Есенина я знал давно — лет десять, двенадцать.
В первый раз я его встретил в лаптях и в рубахе с какими-то вышивками крестиками. Это было в одной из хороших ленинградских квартир. Зная, с каким удовольствием настоящий, а не декоративный мужик меняет свое одеяние на штиблеты и пиджак, я Есенину не поверил. Он мне показался опереточным, бутафорским. Тем более что он уже писал нравящиеся стихи и, очевидно, рубли на сапоги нашлись бы.
Как человек, уже в свое время относивший и отставивший желтую кофту, я деловито осведомился относительно одежи:
— Это что же, для рекламы?
Есенин отвечал мне голосом таким, каким заговорило бы, должно быть, ожившее лампадное масло. Что-то вроде:
— Мы деревенские, мы этого вашего не понимаем… мы уж как-нибудь… по-нашему… в исконной, посконной…
Его очень способные и очень деревенские стихи нам, футуристам, конечно, были враждебны.
Но малый он был как будто смешной и милый. Уходя, я сказал ему на всякий случай:
— Пари держу, что вы все эти лапти да петушки-гребешки бросите!
Есенин возражал с убежденной горячностью. Его увлек в сторону Клюев, как мамаша, которая увлекает развращаемую дочку, когда боится, что у самой дочки не хватит сил и желания противиться.
Есенин мелькал. Плотно я его встретил уже после революции у Горького. Я сразу со всей врожденной неделикатностью заорал:
— Отдавайте пари, Есенин, на вас и пиджак и галстук!
Есенин озлился и пошел задираться. Потом стали мне попадаться есенинские строки и стихи, которые не могли не нравиться, вроде:

Милый, милый, смешной дуралей…1

Небо — колокол, месяц — язык…2

Есенин выбирался из идеализированной деревенщины, но выбирался, конечно, с провалами, и рядом с

Мать моя — родина,
Я — большевик…3 —

появлялась апология «коровы». Вместо «памятника Марксу» требовался коровий памятник4. Не молоконосной корове а ля Сосновский, а корове-символу, корове, упершейся рогами в паровоз.
Мы ругались с Есениным часто, кроя его, главным образом, за разросшийся вокруг него имажинизм.
Потом Есенин уехал в Америку и еще куда-то и вернулся с ясной тягой к новому.
К сожалению, в этот период с ним чаще приходилось встречаться в милицейской хронике, чем в поэзии. Он быстро и верно выбивался из списка здоровых (я говорю о минимуме, который от поэта требуется) работников поэзии.
В эту пору я встречался с Есениным несколько раз, встречи были элегические, без малейших раздоров.
Я с удовольствием смотрел на эволюцию Есенина: от имажинизма к ВАППу. Есенин с любопытством говорил о чужих стихах. Была одна новая черта у самовлюбленнейшего Есенина: он с некоторой завистью относился ко всем поэтам, которые органически спаялись с революцией, с классом и видели перед собой большой и оптимистический путь.
В этом, по-моему, корень поэтической нервозности Есенина и его недовольства собой, распираемого вином и черствыми и неумелыми отношениями окружающих.
В последнее время у Есенина появилась даже какая-то явная симпатия к нам (лефовцам): он шел к Асееву, звонил по телефону мне, иногда просто старался попадаться.
Он обрюзг немного и обвис, но все еще был по-есенински элегантен.
Последняя встреча с ним произвела на меня тяжелое и большое впечатление. Я встретил у кассы Госиздата ринувшегося ко мне человека с опухшим лицом, со свороченным галстуком, с шапкой, случайно держащейся, уцепившись за русую прядь. От него и двух его темных (для меня, во всяком случае) спутников несло спиртным перегаром. Я буквально с трудом узнал Есенина. С трудом увильнул от немедленного требования пить, подкрепляемого помахиванием густыми червонцами. Я весь день возвращался к его тяжелому виду и вечером, разумеется, долго говорил (к сожалению, у всех и всегда такое дело этим ограничивается) с товарищами, что надо как-то за Есенина взяться. Те и я ругали «среду» и разошлись с убеждением, что за Есениным смотрят его друзья–есенинцы.
Оказалось, не так. Конец Есенина огорчил, огорчил обыкновенно, по-человечески. Но сразу этот конец показался совершенно естественным и логичным. Я узнал об этом ночью, огорчение, должно быть, так бы и осталось огорчением, должно быть, и подрассеялось бы к утру, но утром газеты принесли предсмертные строки:

В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.5

После этих строк смерть Есенина стала литературным фактом.

Запасшись кофейными зернами, тусклый человек взял тяжелый пыльный фолиант. Раскусив первое зернышко и почувствовав горький тяжелый кофейный вкус, он открыл книгу и принялся читать: первая же страница мягко окутала его мысли стальными сердцами, доблестными речами и ярким солнцем. Золотые цепи строк все дальше уносили его в непостижимые миры.

я сделала хачапури ._. сама ._.
я целая, квартира целая .___.

Учебники
Д.Э.Розенталь "Справочник по правописанию и литературной правке"
Д.Э.Розенталь "Пунктуация"
Д.Э.Розенталь, М.А.Теленкова "Словарь трудностей русского языка"
И.Б.Голуб "Стилистика русского языка"
Современный русский язык: Фонетика. Лексикология. Словообразование. Морфология. Синтаксис. Под общ.редакцией Л.А.Новикова
Н.Галь "Слово живое и мёртвое"

Словари, без которых не обойтись:
З.Е.Александрова "Словарь синонимов русского языка"
Словарь антонимов (какой найдёте, но не меньше 2500 слов)
К.С. Горбачевич, Е.П.Хабло "Словарь эпитетов русского языка"
"Русское литературное произношение и ударение. Словарь" (тоже какой найдёте, но не меньше 52 000 слов)
"Словарь паронимов" (какой найдёте, эти слова очень важно знать и различать, словарь не меньше, чем на 5000 слов)
Толковые словари Даля и Ожегова

Пишет  -Shiniko-:

Не могу не перепостить.

15.07.2011 в 18:44

Пишет  The Highgate Vampire:

Истории любви и смерти

Сразу хочется воззвать к терпимости, пониманию и предостеречь от резких оценок людей, о которых пойдет речь далее.
Пост не создан на потребу тенденциям и, упаси Боже, моде. Это всего лишь рассказы из цикла "Одна история любви", рассказы о людях, которые были символами своих эпох.
© Информация взята из Интернета. Некоторые ремарки от своего имени

Тему великих гомосексуальных пар было решено вывести отдельно и целым блоком жизнеописаний. Тема неоднозначная для большинства и, можно сказать, скользкая. Но никаких скандалов/интриг/расследований у нас не будет. Мы постараемся обойти все интимные моменты и не идти на поводу у слухов, поэтому здесь вы не увидите возможную пару С. Дали и Ф. Г. Лорки. Оставим это на откуп историкам, а возьмем лишь подтвержденные союзы.
Нас будут интересовать лишь основные факты отношений и особенно места захоронений. Ведь частенько бывает, что легендарные пары после смерти оказались отброшены друг от друга милями и километрами (как например, леди Гамильтон и адмирал Нельсон).

Клоун Божий и Великий Импресарио

история №1Отношения Нижинского (1889-1950) и Дягилева стали примером идеального симбиоза. Дягилеву для осуществления его великих замыслов нужен был такой танцовщик, как Нижинский. Последнему, нежному и мягкому, необходим был покровитель, подобный Дягилеву, в котором соединились бульдожья хватка, бешеное тщеславие, гениальное понимание театра. Этот союз двух перевернул весь балетный двадцатый век.
Поощряемый Дягилевым, Нижинский попробовал свои силы как хореограф и репетировал свой первый балет — Послеполуденный отдых фавна на музыку К.Дебюсси (1912). Он построил свою хореографию на профильных позах, заимствованных из древнегреческой вазописи. Как и Дягилев, Нижинский был увлечен ритмопластикой и эуритмикой Далькроза, в эстетике которой он поставил в 1913 свой следующий и наиболее значительный балет, Весна священная. Весна священная, написанная Стравинским в атональной системе и хореографически построенная на сложных комбинациях ритмов, стала одним из первых экспрессионистских балетов. Балет был не сразу принят, и его премьера закончилась скандалом, как и Послеполуденный отдых фавна, шокировавший публику финальной эротической сценой. В том же году осуществил бессюжетный балет Игры Дебюсси. Для этих постановок Нижинского был характерен антиромантизм и противостояние привычному изяществу классического стиля.
Правда, во время первого визита Дягилева в дом к Нижинским произошел неприятный эпизод. У них жила маленькая ручная птичка, которую не запирали в клетке. И вдруг за чаем это нежнейшее создание с открытым клювом и поднятыми перьями злобно накинулось на Дягилева. Потрясенная происшедшим мать Нижинского советовала сыну быть поосторожнее с Дягилевым, считая, что он приносит несчастье. Но чуть позже Дягилев сумел очаровать мать Вацлава.
Сергей Павлович Дягилев (1872—1929) — русский театральный и художественный деятель, антрепренёр, один из основоположников группы «Мир Искусства», организатор «Русских сезонов» в Париже. Организовывал выставки, вызывавшие широкий резонанс: в 1897 — Выставку английских и немецких акварелистов, знакомившую русскую публику с рядом крупных мастеров этих стран и современными тенденциями в изобразительном искусстве. Историко-художественную выставку русских портретов в Петербурге (1905); Выставку русского искусства в Осеннем салоне в Париже с участием произведений Бенуа, Грабаря, Кузнецова, Малявина, Репина, Серова, Явленского (1906) и др.
Вклад Дягилева в культурную жизнь русского общества сложно недооценить. Более того, с трудом можно найти кого-то похоже на него в наше время, да и вообще во всей русской истории 20 века.
Но со временем отношения стали ухудшаться с обоих сторон. Сергею Павловичу не нравились новые балетные поиски Вацлава и неожиданные загулы танцора, последний решил вырваться из-под иго своего директора, сочетавшись узами брака с непрофессиональной танцовщицой Ромолу Пульской.
Тяготы Первой Мировой войны, провалы спектаклей сильно ударили по слабой психике Вацлава. Роковую роль в его судьбе сыграло увлечение толстовством, популярным в эмигрантских кругах русской художественной интеллигенции. Члены труппы Дягилева толстовцы Немчинова, Костровский и Зверев внушали Нижинскому греховность актёрской профессии, чем усугубили его болезнь.
Зимой 1918-1819 года Нижинский пишет свой дневник, который Ромола, испытывавшая денежные затруднения, решает издать. Правда, предварительно изъяв из него все сексуальные моменты и эротические фантазии, которых там оказалось немало. Семейная жизнь не смогла утолить сексуальной жажды танцовщика. Но и без этих эпизодов горячечные страницы из "Дневника" Нижинского впечатляют: "Я летал на самолете и плакал. Не знаю почему, у меня создалось впечатление, что он вот-вот уничтожит птиц... Люди посещают церкви в надежде найти там Бога. Он не в церквях, или, вернее Он там везде, где мы его ищем... Шекспировские клоуны, у которых так много юмора, мне симпатичны, но у них есть злобные черты, из-за чего они отдаляются от Бога. Я ценю шутки, так как я Божий клоун. Но я считаю, что клоун идеален, только если он выражает любовь, иначе он не является для меня Божьим клоуном...."
Дягилев несколько раз пытался оживить мозг Нижинского, воздействуя на него танцем. Так, 27 декабря 1928 года в Париже он привез Нижинского в "Оперу" на балет "Петрушка", в котором танцовщик создал одну из лучших своих партий. Но Нижинский остался равнодушным. Граф Гарри Кесслер вспоминает, как был потрясен видом Нижинского, спускавшегося по лестнице. "Его лицо, оставшееся в памяти тысяч зрителей сияющим, как у молодого бога, теперь было серым, обвисшим, ...только изредка отблеск бессмысленной улыбки блуждал по нему. ...Дягилев поддерживал его под руку, помогая преодолеть три лестничных марша, ведущих вниз... Тот, кто когда-то, казалось, мог беззаботно летать над крышами домов, теперь едва переступал со ступеньки на ступеньку обыкновенной лестницы. Взгляд, которым он мне ответил, был бессмысленным, но бесконечно трогательным, как у больного животного".
После смерти Дягилева (скончался 19 августа 1929 года в Венеции, по слухам, от фурункулёза) опыт по оживлению рассудка Нижинского повторила Ромола. В июне 1939 года она пригласила Сержа Лифаря потанцевать перед мужем. Лифарь танцевал до изнеможения, но Нижинский оставался безучастным. Как вдруг некая таинственная сила подняла его, и он взлетел в прыжке, а затем вновь впал в беспамятство. Фотограф Жан Манзон, присутствующий при этом чуде, успел запечатлеть последний прыжок безумного бога танца, сумасшедшего клоуна Нижинского.
Рожденный зимой, умер Нижинский ранней весной, 8 апреля 1950 года, в Лондоне. Его похоронили на кладбище Сент-Мерилебен. В тот день ярко светило солнце, а ветви деревьев, покрытые бледно-зелеными почками, готовы были взорваться буйной листвой. 16 июня 1953 года прах танцовщика перевезли в Париж и похоронили на кладбище Монмартра.
"Я хочу танцевать, рисовать, играть на рояле, писать стихи. Я хочу всех любить - вот цель моей жизни. Я люблю всех. Я не хочу ни войн, ни границ. Мой дом везде, где существует мир. Я хочу любить, любить. Я человек, Бог во мне, а я в Нем. Я зову Его, я ищу Его. Я искатель, ибо я чувствую Бога. Бог ищет меня, и поэтому мы найдем друг друга.
Бог Нижинский".
В 1983 году в клипе группы Queen на песню I Want to Break Free её фронтмен Фредди Меркьюри выступил в роли фавна из балета Послеполуденный отдых фавна, игрой в котором прославился Нижинский.

Могилы Нижинского (Париж, Монмартр) и Дягилева (Венеция, остров Сан-Микеле)

Пигмалион и его творение

история №2Один - великий французский писатель-драматург 20 века. Другой - известный актер, которого каждый из вас помнит с самого детства, будь то неуловимый Фантомас или благородный мститель граф Монте-Кристо.
Маре и Кокто познакомились в 1937 году. Великий писатель и режиссер, один из виднейших представителей французского искусства (мало кто из писателей XX века имел такую близкую и обширную связь с музыкой и музыкантами своего времени, как Жан Кокто. Среди его произведений — либретто и тексты для десятков опер, балетов и ораторий, в числе которых многие сделали имя не только своему автору, но и составили историю всей французской музыки) первой половины XX века Жан Кокто заметил молодого и неизвестного актера Жана Маре в парижском театре «Ателье», где готовилась к постановке его пьеса «Царь Эдип». Кокто был очарован красивым юношей и утвердил Маре на главную роль. Так начался творческий путь знаменитого французского актера Жана Маре.
Маре благоговел перед гением Кокто, их любовный союз стал серьезным испытанием для молодого актера и способствовал активному развитию его карьеры. Маре был бесконечно благодарен своему покровителю и вскоре его уважение и восхищение Кокто переросло в настоящее всепоглощающее чувство любви. Они прожили вместе 25 лет. Их отношения не афишировались, но и ни для кого не были секретом. Жан Кокто посвящал Маре любовные стихи, рисовал его портреты, ставил для него пьесы и снимал фильмы, в которых Маре играл главную роль. Они оставались вместе до самой смерти Жана Кокто в 1963 году.
Пабло Пикассо, увидев некоторые ранние скульптурные работы Маре, удивился, как человек с таким талантом скульптора «тратит своё время на какие-то съёмки в кино и работу в театре».

Приведу лишь отрывок из книги Жана Марэ "О моей жизни":
Когда представления окончились, Кокто исчез... Прислушиваюсь к каждому телефонному звонку. Наконец слышу голос Жана Кокто:
- Приходите немедленно, случилась катастрофа!
Я бросаюсь в отель «де Кастилль». По дороге тысяча страшных мыслей проносится в голове. Жан-Пьер Омон свободен, он сможет играть. У меня заберут роль. Я готов заплакать от отчаянья.
Я жду самого худшего. Кокто кладет свою трубку. Он в купальном халате, который надевал всегда, снимая пиджак. Уронив руки вдоль тела, он повторяет: «Случилась катастрофа...»
Он напоминает ребенка, боящегося наказания.
- Катастрофа... я влюблен в вас.
Этот человек, которым я восхищаюсь, дал мне то, чего я хотел больше всего на свете. Ничего не требуя взамен. Я не люблю его. Как может он любить меня... меня... это невозможно.
- Жан, вы видите, как я живу, кто окружает меня, меня надо спасать. И только вы можете это сделать...
- Я тоже влюблен в вас, - говорю я.
Я врал. Кроме того, мысли о том, что такое ничтожное существо, каким был я, может спасти великого поэта, воспламеняла меня. В эту секунду во мне проснулся Лорензаччо. С этого мгновения я захотел дать счастье, «бросить вызов несчастью, спутнику поэта», как он напишет мне позднее.
Разумеется, не следует забывать и о карьеристе, готовом на все, чтобы достичь своей цели. Я не признавался себе в этом. Мне хотелось, солгав, вести себя так, как если бы я сказал правду. Я дал себе слово быть безупречным и стараться стать таким, каким он воображал меня. Я хотел быть актером? Что ж, сыграю комедию, чтобы человек, которым я восхищаюсь, был счастлив. Я недолго играл эту комедию. Все, кто приближались к Жану, начинали любить его.
Вот что еще сближает меня с Лорензаччо: он тоже, играя роль, становился ее заложником. Осторожно, маленький Лорензаччо!
В первый же день я дал слово, что заставлю Кокто отказаться от опиума. Однако мне часто приходилось помогать ему курить...
Я взял с собой маленький бронзовый бюст Жана, отлитый для меня Фенозой. В моей спальне на площади Мадлен он стоял под медными звездами, которые я повесил на стене. Я никогда не расставался с этим бюстом. Так я обманывал себя, воображая, что Жан рядом.
«Мой Жанно,
я самый счастливый человек на свете.
Нас с тобой ничто больше не может разлучить, даже апокалипсис. Это великая загадка. После того страшного дня, когда мы расстались, я испытал огромное облегчение: ко мне пришла чудесная уверенность, что наши сердца излучают волны, которые, двигаясь навстречу друг другу, сливаются в единое целое. Это были волны нашей любви, поющие в безмолвии. Как мало значат слова по сравнению с любовью. Наша гордость, наша слава – это наша любовь.
«Я счастлив, что я люблю тебя». За эту твою коротенькую фразу я готов заплатить самой дорогой ценой.
Как жаль тех, кто неспособен любить безоглядно.
Твой Жан».
Могила Жана Кокто (Chapelle St. Blaise, Milly La Foret, Essonne Ile-de-France Region, France) и Жана Марэ (Vallauris, Cannes, Provence-Alpes-Cote d'Azur Region, France)

Любовь, которая не смеет назвать своего имени

история №3Ещё в 1891 году Уайльд познакомился с Альфредом Дугласом, который был младше Уайльда на 16 лет. Оскар полюбил юношу, а потому перестал часто видеться со своей женой и детьми. Но Альфред Дуглас, избалованный аристократ, (Бози, как его называли) плохо понимал, кто такой Уайльд. Их отношения связывали деньги и прихоти Дугласа, которые Уайльд покорно исполнял. Уайльд в полном смысле слова содержал Дугласа. В следствии Оскар разлучится с семьей. Их отношения, конечно, не мог не видеть Лондон. У Дугласа же были плохие отношения со своим отцом — маркизом Куинсберри, человеком эксцентричным и узколобым, потерявшим расположение общества. Отец с сыном постоянно ссорились, писали друг другу оскорбительные письма. Куинсберри свято верил, что значительное влияние на Альфреда оказывал Уайльд, и жаждал сокрушения репутации лондонского денди и литератора, чтобы тем самым восстановить свою давно пошатнувшуюся репутацию. Ещё в далёком 1885 году к британскому уголовному законодательству была принята поправка, запрещающая «непристойные отношения между взрослыми мужчинами». Куинсберри пишет записку Уайльду и оставляет её в клубе, где обычно бывает последний, в этой записке Куинсберри называет Уайльда содомитом. Уайльд скандализирован, друзья советуют ему пренебречь оскорблением и на время уехать из страны, но Альфред Дуглас, ненавидящий отца, настаивает на том, чтобы Уайльд подал в суд на маркиза Куинсберри за клевету. Маркиз собирает свидетелей, предъявляет суду список из 13 мальчиков, с указанием дат и мест, где писатель с ними встречался и дело оборачивается против Оскара Уайльда. В зале суда не было свободных мест. Уайльд защищал чистоту своих отношений с Дугласом и отрицал их сексуальный характер. Своими ответами на некоторые вопросы он вызывал у публики взрывы смеха, но сам стал понимать, что после недолгого триумфа он может слишком низко упасть.
Тем не менее, в 1895 году по обвинению в содомии Уайльда приговаривают к двум годам тюремного заключения и исправительных работ.
Тюрьма полностью сломала его. Большинство былых друзей от него отвернулись. Но те немногие, кто остались, буквально помогли ему остаться в живых. Альфред Дуглас, которого он так пламенно любил и которому писал знойные любовные письма ещё будучи на свободе, ни разу не приехал к нему и ни разу ему не написал. В тюрьме Уайльд узнаёт, что умерла его мать, которую он любил больше всего на свете, эмигрировала его жена и изменила свою фамилию, а также фамилию сыновей (отныне они были не Уайльды, а Холланды). В тюрьме Уайльд пишет горькую исповедь в форме письма Дугласу, которую называет «Epistola: In Carcere et Vinculis» (лат. «Послание: в тюрьме и оковах»), а позже его ближайший друг Роберт Росс переименовал её в «De Profundis» (лат. «Из глубины»; так начинается 129-й Псалом).
Полагаясь на финансовую поддержку близких друзей, освобождённый в мае 1897 г., Уайльд переехал во Францию и сменил имя на Себастьяна Мельмота (Sebastian Melmoth). Фамилия Мельмот была заимствована из готического романа знаменитого английского писателя XVIII века Чарльза Метьюрина, двоюродного деда Уайльда, автора романа «Мельмот Скиталец». Во Франции Уайльд написал знаменитую поэму «Баллада Редингской тюрьмы» (The Ballad of Reading Gaol; 1898), подписанную им псевдонимом С.3.3. — таков был тюремный номер Оскара (камера № 3, 3 этаж, блок C). «Баллада» вышла в свет тиражом в восемьсот экземпляров, напечатанных на японской веленевой бумаге.
Незадолго до смерти он сказал о себе так: «Я не переживу XIX столетия. Англичане не вынесут моего дальнейшего присутствия». Оскар Уайльд скончался в изгнании во Франции 30 ноября 1900 года от острого менингита, вызванного ушной инфекцией. Умирал в захудалой гостинице. Последними его словами были: «Или я, или эти мерзкие обои в цветочек».
Он был похоронен в Париже на кладбище Баньо. Спустя примерно 10 лет его перезахоронили на кладбище Пер-Лашез, а на могиле был установлен крылатый сфинкс из камня работы Джейкоба Эпстайна.
После смерти Уайльда Дуглас близко подружился с Оливией Элеонорой Кастанс, богатой наследницей и поэтессой. Они поженились 4 марта 1902 года и имели одного сына, Рэймонда Уилфреда Шолто Дугласа (17 ноября 1902 — 10 октября 1964).
Более чем через десятилетие после смерти Уайльда, после выхода в 1912 году полного варианта «De Profundis», Дуглас выступил против своего прежнего друга, гомосексуализм которого он осудил. В это время он назвал Уайльда «самым большим пристанищем зла, которое появилось в Европе в течение прошедших трехсот пятидесяти лет», и что он сильно сожалеет о своей встрече с Уайльдом. Дуглас начал свою «сутяжническую и клеветническую деятельность», получая защиту и пятьдесят гиней (от каждого) от Оксфордского и Кембриджского университетских журналов The Isis и Cambridge за дискредитирующие ссылки на него в статье относительно Уайльда.
В 1911 году Альфред Дуглас принял католичество. Может благодаря этому после его собственного пребывания в тюрьме отношение Дугласа к Оскару Уайльду начало значительно смягчаться. В течение 1930-х годов и до самой смерти Дуглас переписывался со многими известными людьми, такими как Мэри Стоупз и Джордж Бернард Шоу.
Единственный ребёнок Дугласа, Раймонд, в 1927 году был диагностирован как шизофреник и попал в психиатрическую больницу Св. Андрея.
Альфред Дуглас умер от остановки сердца в Лансинге, Западный Сассекс, 20 марта 1945 года в возрасте 74 лет. Он был похоронен во францисканском монастыре Кроули, в Западном Сассексе 23 марта, где был предан земле рядом с его матерью, которая умерла в возрасте 91 года. Один могильный камень покрывает их обоих.

Могила Уайльда (Париж, Пер-Лашез) и могила Альфреда Дугласа (Friary Churchyard of St Francis and St Anthony, Crawley, West Sussex, England).
В соответствии с завещанием Роберта Болдуина Росса, он был кремирован. Другим пунктом завещания было желание быть похоронным в могиле Оскара Уайльда. Разрешения на это родственникам Робби удалось добиться только в 1950 году, когда Марджори Росс, жена его племянника Уильяма доставила урну в Париж и поместила в специальном углублении, которое Робби просил сделать в памятнике Джейкоба Эпштейна — уже тогда он решил что найдет последнее пристанище рядом с другом.

Мефистофель. История одной карьеры

история №4Erika und Klaus Mann - Pamela Wedekind und Gustav Gründgens
Сын великого Томаса и племянник Генриха Маннов написал в детстве в своем дневнике: "Я обязан стать знаменитым". Он шел к этой славе путями неоднозначными.
Короткие рассказы он начал писать в 1924 г. Его первое литературное произведение было опубликовано в 1925 году. Из-за своей гомосексуальности он нередко был жертвой нападок своих современников.
В 1924 году он помолвился с Памелой Ведекинд (она была возлюбленной его сестры Эрики). Уже в 1925 состоялась премьера его постановки Аня и Эстер в Гамбурге с Памелой Ведекинд, Эрикой Манн и актером Густафом Грюндгенсом. Пьеса вызвала скандал, потому что в ней описывалась история двух лесбиянок.
Эрика Манн выходит замуж за Грюндгенса 24 июля 1926. В 1927 состоялась премьера пьесы «Ревю четверых», в которой играли обе влюбленных пары в театре Лейпцига, с которой они отправляются в гастроли по Германии. Вместе со своей сестрой Эрикой, Клаус отправляется в 1927 году в многомесячное путешествие по свету по США, Японии, Корее и СССР. Благодаря всемирной известности отца и его друзьям им везде рады. Записки о их путешествии публикуются под названием «Вокруг» в 1929 году. Деньги они зарабатывают лекциями или получают их от родителей. После путешествия они оказываются в долгах. Томас Манн получает в том же году Нобелевскую премию и расплачивается за долги своих детей.
В 1933 году Клаус Манн покидает Германию и переезжает в Париж, а затем в Амстердам. И ждет, что Густаф последует за ним, но актер выбирает другой путь, принимая покровительство Третьего Рейха, а именно Геринга. Так рождается идея "Мефистофеля" - роман, повествующего о жизни Хендрика Хефгена, преуспевающего актера, режиссера и интенданта столичного театра. Хендрик Хефген предает свой талант ради карьеры, положения и денег. Став на путь компромиссов со своей совестью, Хефген становится соучастником преступлений фашистского режима. «Мефистофель» — роман о взаимоотношениях власти и творческой личности. Книга была запрещена в ФРГ до 1982 года, так как была объявлена порочащей память великого актера, любимца нации, который после падения Рейха смог объясниться с народом, заявив, что для него всегда было важно только искусство.
Манн же стал изгоем. Не выдержав давление общественности и гнет творческих неудач, Клаус умирает в Каннах от передозировки снотворного (кончает жизнь самоубийством). Похоронен на кладбище Гран-Жас.
После смерти его вдруг стали издавать в больших количествах, а самый главный роман жизни был внесен в школьную программу. Так Манн-младший смог исполнить свой завет из детства.

Клаус Манн (Cimetière du Grand Jas de Cannes, Cannes, Provence-Alpes-Cote d'Azur Region, France) и Густаф Грюндгенс (Ohlsdorfer Friedhof, Hamburg, Germany)

Мемуары мамы Муми-тролля

история №5В молодости Туве Янссон много и активно общалась с противоположным полом, и даже была одно время обручена с журналистом Атосом Виртаненом. По причинам, которые до сих пор остаются загадкой, помолвка была расторгнута (предположительно, самим Виртаненом).
Перешагнув за рубеж в 35 лет, Янссон осознала свою бисексуальность и с тех пор поддерживала близкие отношения исключительно с женщинами. В то время в Финляндии в богемной среде однополые отношения считались приемлемыми, хотя общество в целом к лицам нетрадиционной ориентации относилось негативно.
С 1956 года постоянным партнером Янссон стала художница Тууликки Пиетила (1917—2009). Янссон и Пиетила прожили вместе 45 лет. Тууликки стала прототипом созерцательной и философской Туу Тикки из повести Янссон «Волшебная зима» — факт, которым Пиетила очень гордилась. Не единожды в интервью она говорила: «Вы знаете, что Туу Тикки — это я? Туве списала этот персонаж с меня».
Долгое время им удавалось с успехом скрывать свою связь. На вопросы интервьюеров о личной жизни Янссон неизменно отвечала, что является принципиальным противником института брака и не хочет иметь детей по философским убеждениям. Янссон и Пиетила открыто рассказали о своих отношениях на пресс-конференции в 1993 году
Сообщая о кончине Пиетила, финские газеты указывают, что она была талантливым художником, одним из ярчайших мастеров своего поколения.
В 1936 она закончила Художественную Школу города Турку, затем училась в Стокгольме и Париже. С середины 1930- х годов ее работы регулярно выставляются в Финляндии и за рубежом. Ее первая персональная выставка состоялась в 1951 году.
Заслуги Пиетила перед искусство были оценены на государственном уровне. В 1963 она получает высшую государственную награду: Президентскую Медаль, а в 1982 звание Почетного Профессора Республики. Сама Янссон была удостоена аналогичных почестей на десятилетие позже.
Общаясь с журналистами несколько лет назад и отвечая на вопрос: «Какой вы запомнили Янссон?", Пиетила сказала: «Танцующей. Она очень любила танцевать. Мы всегда с ней танцевали, когда была возможность и хорошая музыка».

Туве Янссон (Hietaniemi) - буду очень благодарен, если поможете отыскать могилу Тууликки.


Полное затмение проклятых поэтов

история №6Артюр Рембо родился 20 октября 1854 года в Шарлевиле на северо-востоке Франции. Его отец, Фредерик Рембо, по профессии военный, служил в Алжире, мать его, Мари-Катрин-Витали Кюиф — из зажиточной крестьянской семьи. Когда мальчику исполнилось четыре года, отец оставил семью, с тех пор мальчика воспитывала мать. Рембо обучался в лицее в Шарлевиле. После публикации первого стихотворения в 1870 году, в возрасте 16 лет Рембо отправился в путешествие по северу Франции и югу Бельгии.
В возрасте семнадцати лет Рембо знакомится в Париже с поэтом Полем Верленом и на некоторое время становится его интимным другом. Некоторое время он живёт в доме Поля Верлена, впоследствии снимает комнату. В Париже Рембо участвует в восстании Парижской коммуны. В 1872 Поль Верлен бросает семью и уезжает с Рембо в Лондон. Некоторое время прожив там, они путешествуют по Европе и расстаются в Брюсселе, после того как Верлен в жарком споре под действием абсента простреливает Рембо запястье. Верлен был осужден на 2 года тюрьмы. После расставания с Верленом Рембо возвращается домой, на ферму Роше.
После этого Рембо перестаёт писать и путешествует по свету до 1880 года. Затем в Африке (в основном в Египте и Эфиопии), а также в Йемене он занимается торговлей кофе, пряностями, шкурами и оружием.
В феврале 1891 года Рембо вернулся во Францию, где ему ампутировали ногу из-за раковой опухоли. В госпитале за ним ухаживала сестра, приехавшая из Шарлевиля. Рембо умер в Марселе, в госпитале, 10 ноября 1891 года. Похоронен в Шарлевиле.
Верлен же продолжал издаваться (и издает сочинения Рембо), погрязнув в пучине бытовых дрязг с родственниками и любовницей.
«Верлен был яснее своих учеников, — писал М. Горький, — в его всегда меланхолических и звучащих глубокой тоской стихах был ясно слышен вопль отчаяния, боль чуткой и нежной души, которая жаждет света, жаждет чистоты, ищет Бога и не находит, хочет любить людей и не может»

Могила Поля Верлена на Батиньольском кладбище в Париже и могила Артюра Рембо

Любовь-катастрофа

история №7В 1914 г. Марина познакомилась с поэтессой и переводчицей Софией Парнок; их отношения продолжались до 1916 года. Цветаева посвятила Парнок цикл стихов «Подруга». Цветаева и Парнок расстались в 1916 году; Марина вернулась к мужу Сергею Эфрону. Отношения с Парнок Цветаева охарактеризовала как «первую катастрофу в своей жизни». В 1921 году Цветаева, подводя итог, пишет:
Любить только женщин (женщине) или только мужчин (мужчине), заведомо исключая обычное обратное — какая жуть! А только женщин (мужчине) или только мужчин (женщине), заведомо исключая необычное родное — какая скука!
Парнок и Цветаева демонстративно афишировали свои лесбийские отношения. Современник вспоминает их, как самую скандальную лесбийскую пару в начале второго десятилетия ХХ века: «Обе сидели в обнимку и вдвоем по очереди курили одну папиросу. Для меня она (Цветаева – В.С.) была тогда "une lesbienne classique" (классическая лесбиянка). Кто из них доминировал? Что писала Софья Парнок? Не знаю».
София Парнок первой воспела лесбийскую любовь в России. Как считает американская исследовательница ее творчества Диана Бургин: «В истории русской поэзии и литературоведения имя Парнок осталось постольку, поскольку она была возлюбленной Цветаевой и, так уж случилось, поэтом».
По мнению Д.Бургин «…К моменту встречи с Парнок Цветаева уже была матерью, но культивировала в себе самоощущение ребенка. Очевидно, она никогда не испытывала ни настоящей страсти, ни способности достичь удовлетворения в интимной жизни. И на их отношениях с Парнок прискорбно отразился тот факт, что Цветаева была чрезвычайно замкнута в своем коконе, как бы охраняющем ее инфантильную чистоту, и просто не могла откликнуться на зрелую эротичность Парнок, возбуждавшую и удовлетворявшую ее.»
Марина Цветаева похоронена на Петропавловском кладбище в г. Елабуге. Точное расположение её могилы неизвестно. На той стороне кладбища, где находится её затерявшаяся могила, в 1960 году сестра поэтессы, Анастасия Цветаева, установила крест, а в 1970 году было сооружено гранитное надгробие. В то же время Анастасия Цветаева утверждает, что могила находится на точном месте захоронения сестры и все сомнения являются всего лишь домыслами. Могила же Парнок находится на 19 участке Введенского кладбища в Москве.

Лед и Пламень

история №8"Нет в мире другого такого танцора, который бы оказал столько влияния на историю, развитие и восприятие балета, как Рудольф Нуриев. Он изменил взгляды людей. Мальчик из маленького уральского городка стал виновником перемен в целом искусстве", — так начинает свою биографическую статью о Нуриеве танцевальный критик и биограф мастера Джон Персивал.
Сразу надо сказать, что многие изданные биографии Нуреева имеют отзвуки скандальной бульварной книжонки Юри Рюнтю «Руди Нуреев без макияжа». Поэтому ко многим статьям тоже стоит относиться подозрительно.
Нуриев стал одним из первых советских мужчин, признавших собственную нетрадиционную ориентацию. Более того, историю любви Рудольфа Нуриева и Эрика Бруна называют одной из самых страстных связей. Эрик Брун был выдающимся танцовщиком, покорившим русского зрителя во время гастролей Американского балетного театра в 1960 году. Нуриев был увлечен им, его манерой, элегантностью, классичностью его искусства, человеческими качествами. Многие отмечали, что они были полными противоположностями друг другу. Нуриев - страстный, неистовый татарин, почти дикарь с невыносимым характером и пугающей жадностью, а Брун - спокойный, рассудительный скандинав с чувством такта.
Тем не менее, главной любовью в жизни Нуриева был все-таки танец. "Я танцую для собственного удовольствия, - говорил он. - Если вы пытаетесь доставить удовольствие каждому, это не оригинально". "Прыжок в свободу" дал ему уникальную возможность работать в лондонском королевском балете. За свою творческую жизнь Нуриеву удалось исполнить практически все ведущие мужские партии классического балета.
Благодаря его страсти в балете роль партнера-мужчины стала значимой и сравнялась с ролью балерины. Для большей выразительности Нуриев выходил на сцену в одном трико и танцевальном бандаже. Он хотел показать не просто танец, а всю красоту человеческого тела во время движения. Подобную же концепцию в XX веке воплощали, пожалуй, только Вацлав Нижинский и Айседора Дункан.
Когда в 1986 году Брун умирал от рака легких, Нуриев, бросив все дела, приехал к нему. Они проговорили допоздна, но, когда Рудольф вернулся к нему следующим утром, Эрик уже не мог разговаривать, а только следил глазами за Рудольфом. Рудольф тяжело переживал смерть Эрика и так никогда и не смог оправиться от этого удара. Вместе с Эриком из его жизни ушли юная бесшабашность и горячая беспечность. Он остался один на один с самим собой, наступающей старостью и смертельной болезнью - СПИДом.
В 1988 году Нуриеву разрешили краткий визит в Уфу, чтобы проститься с матерью перед ее кончиной. А в 1989 году он наконец выступил на сцене родного Кировского театра. Было заметно, что он серьезно болен, но держался он молодцом. Будучи смертельно больным, Нуриев вновь приехал в Россию в 1992. Он уже не мог самостоятельно спуститься по трапу самолета. Он консультировал спектакли, на которые его возили в кресле. Но держался он до последних минут мужественно.
3 сентября Нуриев вернулся в Париж, чтобы провести там последние сто дней. Ему требовалось лечение в стационаре.
"Мне конец?" - постоянно спрашивал он врача. Тот не решался говорить ему правду. 20 ноября Нуриев лег в больницу и ничего не мог есть.
Питание ему вводили через вену. Он умер тихо и без страданий накануне православного Рождества, 6 января 1993 года.
Нуриев похоронен на знаменитом русском кладбище Сен-Женевьев де Буа под Парижем. У его гроба читали стихи Пушкина. Танцор лежал в гробу в строгом черном костюме и в чалме. Нуриева похоронили рядом с могилой Андрея Тарковского.
Священник местной православной церкви рассказывает, что родственники Нуриева устраивали панихиду и по мусульманскому и по православному обрядам, поскольку незадолго до смерти он будто бы принял православие.
Прочесть больше
Могила Рудольфа Нуреева (Нуриева) на Сен-Женевьев-дю-Буа и могила Эрика Бруна (Mariebjerg Cemetery, Copenhagen, Denmark, Plot: Communal Urn Grave, Section E-M)

Завоеватель одиночества
"Одиночество не дано мне изначально, я завоевываю его"
Жан Жене, французский писатель, поэт и драматург.
история №9

Редкий писатель провел столько времени в тюрьмах, как Жан Жене. Еще труднее вспомнить, кто из них попадался - в возрасте почти 30-ти лет! -на воровстве книг, в частности - Пруста. Конечно, сидел Жене не только за кражи, но то, что автор вдохновляется украденным экземпляром "Под сенью девушек в цвету", а затем, отсиживая срок, создает "Богоматерь цветов", один из лучших романов нашего времени.
С 18-летним цирковым канатоходцем Абдаллой Бентага писатель познакомился в 1955 году. Это был самый трагический роман в жизни Жене. В 1959 году Абдалла упал во время представления и получил серьезные травмы. После операции и выздоровления он снова вернулся в цирк и спустя год опять упал с каната. 12 марта 1964 года тело Абдаллы со вскрытыми венами было найдено в квартире, которую для него снимал Жене. Это событие повергло его в тяжелую депрессию и длительный творческий кризис. 24 августа того же года Жене написал свое завещание.
Причиной трагедии во многом стал роман Жене с автогонщиком Джэки Маглиа, начавшийся в июне 1963 года. 18 июля 1965 года Джэки попал в серьезную автокатастрофу. Жене лично присутствовал на операции. Отношения между ними продолжались вплоть до самой смерти Жене, и Джэки оказался самым преданным из всех друзей и компаньонов, оставаясь у постели умирающего писателя.
Сокрушенный внезапной смертью Абдаллы, Жене впадает в длительную депрессию, объявляет друзьям о прекращении литературной деятельности (с февраля 1961 года, когда издательство «Арбалет» напечатает «Ширмы», он больше не опубликует ни одного художественного текста) и пишет завещание.
22 декабря 1967 года, спустя более трех лет со дня смерти Абдаллы и семь месяцев со дня неудавшейся попытки собственного самоубийства, Жене отправляется в путешествие по Дальнему Востоку и Японии, откуда вернется уже совершенно другим человеком.
Мечтой Жене было со временем полностью обособиться от окружающей реальности, так, чтобы его любовники выполняли ответственные и священные функции послов-шпионов во внешнем мире. Даже тогда, когда в 1983 году ему присудили высшую национальную премию в области литературы, получить чек из рук тогдашнего министра культуры Франции Жака Ланга он послал одного из своих "послов", чем вверг членов жюри и представителей прессы в некоторое замешательство. Затворничество Жене было причиной того, что когда он умер в ночь на 15 апреля 1986 года в одном из бедных парижских отелей, многие репортеры и критики искренне удивлялись, что знаменитый писатель не умер гораздо раньше.
По завещанию, его похоронили в Марокко, на старом испанском кладбище, в компании уголовников и проституток - неизменных героев его литературы. Министерство иностранных дел Франции особо просило марокканские власти выполнить последнюю волю писателя и не устраивать шумихи и помпезных похорон. По злой иронии судьбы, оригинальный камень с надгробия Великого Вора был кем-то украден...
Жене при жизни предпочитал кладбища любым другим местам. Не случайно описания кладбищ носят у него такой романтический характер (окна Дивины в "Нотр-Даме" выходили на кладбище, и этот вид, этот унылый ландшафт и пейзаж вызывал в ее душе бурю смешанных чувств). Именно на фоне кладбища происходят самые важные сюжетные события его прозы: сцены любви и ненависти, ревности и предательства, убийства.
Его друзья вспоминают, что когда он знакомился с каким-нибудь мужчиной, первый его вопрос был "А ты - педик?" И если слышал отрицательный ответ, тут же спрашивал, считает ли тот его хорошим писателем. Жене была важна уверенность в том, что его литература интересует не только и не столько "голубых" (которые, кстати, могут найти в его книгах много для себя нелицеприятного).

Могила Жана Жене (Larache Christian Cemetery, Larache, Tanger-Tetouan Region, Morocco). Могила Бентага не найдена.

Каждый день — падающее дерево
история №10Габриэль Витткоп (Gabrielle Wittkop) принадлежала к редчайшей породе тотальных нонконформистов, высмеивающих не просто буржуазные ценности, но сами основы гуманизма, породившего современную политкорректность.
Ее литературная родословная восходит к маркизу де Саду, которого Витткоп страстно любила и постоянно цитировала.
Во время оккупации она встретила в Париже немецкого дезертира Юстуса Витткопа и спрятала его от нацистов. Он был гомосексуалистом, почти на 40 лет старше Габриэль , но они поженились, и, когда наступил мир, в 1946 году переехали в Германию, а в 1966-м она написала свою первую книгу E.T.A. Hoffmann in Selbstzeugnissen und Bilddokumente ("Э.Т.А. Гоффманн в саморазоблачениях и изобразительных документах"). Она публиковала статьи в журналах и газетах, включая Frankfurter Allgemeine Zeitung, на страницах которой я впервые с наслаждением встретился с ее убийственным сарказмом и изысканными насмешками над дутыми величинами от литературы. Она также использовала свои познания в науке и медицине и знакомство с преимуществами и темными сторонами всевозможных наркотиков, полученное за время работы в лабораториях "Хоффман-Ля-Рош".
Со времен бисексуальной юности Габриэль наслаждалась разнообразными сексуальными причудами и выработала здоровую неприязнь к человечеству. Она постигла восторг одиночества и категорично не терпела "коллективное сознание" во всех его формах.
Погружая своих героев в "сон разума", Витткоп отстаивала справедливость тотального презрения ко всему человеческому, последним доказательством которого стало решение писательницы покончить с собой на 83-м году жизни. «Я собираюсь умереть, как и жила, как свободный человек… Я — свободный человек, а в наши времена таких немного. Свободный человек не гонится за успехом»

Могилы не найдены.

Если вы вспомните еще знаменитые союзы из прошлого, то пишите, и мы сделаем вторую часть.

URL записи

URL записи